Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник) - Сергей Лукьяненко

Я поперхнулся. Замотал головой:

– Нет… вроде как нет… нет, она бы сказала!

– Женщины иногда дуреют, когда ребенка ждут, – буркнул Гесер и снова принялся перебирать свои стекляшки. – Начинают всюду опасность видеть – ребенку, мужу, себе… Или, может, у нее сейчас… – Но тут Великий маг совсем смутился и оборвал сам себя: – Ерунда… забудь. Съездил бы к жене в деревню, с девочкой поиграл, молочка попил парного…

– У меня же отпуск завтра кончается, – напомнил я. Ох что-то было неладно! – А я так понимаю, что работать предстоит уже сегодня?

Гесер вытаращился на меня:

– Антон! Какая еще работа? Светлана пятнадцать минут орала на меня! Будь она Темной – надо мной бы сейчас висело инферно! Все, работа отменяется. Я продлеваю тебе отпуск на неделю – и езжай ты к жене, в деревню!

У нас, в московском отделении, говорят: «Трех вещей не может сделать Светлый Иной: устроить свою личную жизнь, добиться счастья и мира на всей Земле и получить отгул у Гесера».

Личной жизнью, если откровенно, я доволен. Теперь вот и неделю отпуска получил.

Возможно, мир и счастье для всей Земли уже на подходе?

– Ты не рад? – спросил Гесер.

– Рад, – признался я. Нет, перспектива под бдительным взглядом тещи пропалывать грядки меня не вдохновляла. Зато – Света и Надя. Надя, Наденька, Надюшка. Чудо мое двухлетнее. Человек, человечек… Потенциально – Иная великой силы. Такая Великая, что сам Гесер ей в подметки не годится… Я представил себе подошвы Надькиных сандаликов, к которым вместо подметок приколочен великий Светлый маг Гесер, и ухмыльнулся.

– Зайди в бухгалтерию, тебе премию выпишут… – продолжал Гесер, не подозревая, каким мысленным издевательствам я его подвергаю. – Формулировку сам придумай. Что-нибудь… за многолетний добросовестный труд…

– Гесер, что там за работа была? – спросил я.

Гесер замолчал и принялся буравить меня взглядом. Не добился результатов и сказал:

– Когда я все расскажу, ты позвонишь Светлане. Прямо отсюда. И спросишь – соглашаться тебе или нет. Хорошо? Про отпуск тоже скажешь.

– Что стряслось?

Вместо ответа Гесер открыл стол, достал и протянул мне черную кожаную папку. От папки ощутимо пахло магией – тяжелой, боевой.

– Открывай спокойно, на тебя допуск поставлен… – буркнул Гесер.

Я открыл папку – не допущенный Иной или человек превратились бы после этого в горстку пепла. В папке лежало письмо. Один-единственный конверт.

Адрес нашего офиса был аккуратно выклеен из газетных букв.

Обратного адреса, разумеется, не было.

– Буквы вырезаны из трех газет, – сказал Гесер. – «Правда», «Коммерсантъ» и «Аргументы и факты».

– Оригинально, – признался я. – Можно открыть?

– Открой, открой. Криминалисты уже все, что могли, с конвертом сделали. Отпечатков никаких, клей китайского производства в любом ларьке «Союзпечати» продается…

– А бумага – туалетная! – в полном восторге воскликнул я, доставая из конверта листок. – Она хоть чистая?

– К сожалению, – сказал Гесер. – Ни малейших следов органики. Обычный дешевый пипифакс. «Пятьдесят четыре метра» называется.

На листочке туалетной бумаги, небрежно вырванном по перфорации, текст был выклеен теми же разномастными буквами. Точнее – целыми словами, лишь окончания иногда подбирались отдельно, без всякого уважения к шрифту:

«НОЧНОму ДОЗОРу должно БЫТЬ ИНТЕРЕСНО, что ОДИН Иной РАСКРЫл одному человеку всю правду об ИНых и сейчас собирается сделать ЭТОГО ЧЕЛОВЕКа ИНЫМ. доброЖЕЛАТелЬ».

Я бы засмеялся. Но почему-то не хотелось. Вместо этого я проницательно заметил:

– Ночной Дозор – целыми словами написано… только окончания поменяли.

– Была такая статья в «Аргументах и фактах», – пояснил Гесер. – Про пожар на телебашне. Называлась «НОЧНОЙ ДОЗОР НА ОСТАНКИНСКОЙ БАШНЕ».

– Оригинально, – согласился я. От упоминания башни меня слегка передернуло. Не самое было веселое время… и не самые веселые приключения. Всю жизнь меня будет преследовать лицо Темного Иного, которого я в сумраке сбросил с телебашни…

– Не кисни, Антон. Ты все делал правильно, – сказал Гесер. – Давай к делу.

– Давайте, Борис Игнатьевич, – старым «штатским» именем назвал я шефа. – Это что, всерьез?

Гесер пожал плечами:

– Магией от письма даже не пахнет. Либо его сочинял человек, либо способный Иной, умеющий подчищать свои следы. Если человек… значит, и впрямь существует утечка информации. Если Иной… то это совершенно безответственная провокация.

– Никаких следов? – еще раз уточнил я.

– Никаких. Единственная зацепка – почтовый штемпель. – Гесер поморщился. – Но тут очень сильно пахнет подставой…

– Письмо из Кремля, что ли, отправлено? – развеселился я.

– Почти. Ящик, куда опустили письмо, расположен на территории жилого комплекса «Ассоль».

Высоченные дома с красными крышами – такие, без сомнения, одобрил бы товарищ Сталин, я видел. Но только со стороны.

– Туда просто так не войдешь?

– Не войдешь, – кивнул Гесер. – Так что, отправляя письмо из «Ассоли», после всех ухищрений с бумагой, клеем и буквами, неизвестный либо совершил грубейший промах…

Я покачал головой.

– Либо наводит нас на ложный след… – Тут Гесер сделал паузу, бдительно наблюдая за моей реакцией.

Я подумал. И снова покачал головой:

– Очень наивно. Нет.

– Либо «доброжелатель», – последнее слово Гесер произнес с откровенным сарказмом, – и впрямь хочет дать нам зацепку.

– Зачем? – спросил я.

– Письмо же он зачем-то отправил, – напомнил Гесер. – Как ты понимаешь, Антон, не реагировать на это письмо мы не можем. Исходить будем из худшего – существует Иной-предатель, способный раскрыть человечеству тайну нашего существования.

– Да кто ему поверит?

– Человеку – не поверят. А вот Иной способен продемонстрировать свои умения.

Гесер был прав, разумеется. Но у меня не укладывалось в голове – кто и зачем может на такое пойти. Даже самый глупый и злобный Темный должен понимать, что начнется после открытия правды.

Новая охота на ведьм, вот что.

А на роль ведьм люди охотно назначат и Темных, и Светлых. Всех, в ком есть способности Иного…

Включая Свету. Включая Надюшку.

– Как можно «сделать этого человека Иным»? – спросил я. – Вампиризм?

– Вампиры, оборотни… – Гесер развел руками. – Все, пожалуй. Инициация возможна на самых грубых, примитивных уровнях Темной Силы, а расплачиваться придется утратой человеческой сущности. Инициировать человека в мага невозможно.

– Надюшка… – прошептал я. – Вы ведь переписывали Светлане Книгу Судьбы!

Гесер покачал головой:

– Нет, Антон. Твоей дочери было суждено родиться Великой. Мы лишь уточнили знак. Избавились от элемента случайности…

– Егор, – напомнил я. – Мальчик уже стал Темным Иным…

– А ему мы стерли знак инициации. Дали шанс выбрать заново, – кивнул Гесер. – Антон, все вмешательства, на какие мы способны, связаны лишь с выбором «Темный» – «Светлый». А вот выбирать «человек» или «Иной» нам не дано. Никому в этом мире не дано.

– Значит, речь о вампирах, – сказал я. – Скажем, среди Темных завелся очередной влюбленный вампир…

Гесер развел руками:

– Возможно. Тогда все более-менее просто. Темные проверят свою нечисть, они не меньше нашего заинтересованы… Да, кстати. Они тоже получили такое письмо. Совершенно аналогичное. И отправлено из «Ассоли».

– А Инквизиция не получила?

– Ты становишься все проницательнее и проницательнее, – усмехнулся Гесер. – И они тоже. По почте. Из «Ассоли».

Гесер явно на что-то намекал. Я подумал и сделал еще один проницательный вывод:

– Значит, расследование ведут и оба Дозора, и Инквизиция?

Во взгляде Гесера скользнуло разочарование.

– Получается, что так. В частном порядке, в случае необходимости, раскрыться перед людьми возможно. Сам знаешь… – Он кивнул в сторону двери, куда вышли его посетители. – Но это в частном порядке. С наложением соответственных магических ограничений. Здесь ситуация куда хуже. Похоже, что кто-то из Иных собирается торговать инициациями.

Представив себе вампира, предлагающего свои услуги богатым новым русским, я улыбнулся. «А не хотите ли кровушки из народа попить по-настоящему, господин хороший?» Хотя… дело ведь не в крови. Даже самый слабый вампир или оборотень имеют Силу. Им не страшны болезни, они живут очень, очень долго. О физической силе тоже не стоит забывать – оборотень и Карелина поборет, и Тайсону морду набьет. Ну и тот самый «животный магнетизм», Зов, которым они обладают в полной мере. Любая женщина – твоя, только помани.

Конечно, в реальности и вампиры, и оборотни скованы множеством ограничений. Даже посильнее, чем маги, – их неуравновешенность того требует. Но разве новообращенный вампир это понимает?